Как быть дальше, предложил Гребень. По его словам, некоторое время назад он занимался контрабандой в Ростовской области. Там есть непонятно кем сделанный подземный лаз, по которому можно без проблем перебраться на территорию Украины.
– Как только бабки за этого борова срубим, – рассуждал он, – валим к «папе», а оттуда – за «бугор». И поминай как звали.
Так и сделали. Спустив полуживого Бархунова в погреб одной из заброшенных дач (руки и ноги ему развязывать не стали), соучастники закрыли его на замок и решили выждать пару дней. Понятное дело, Жанна отзваниваться Кречетовой не стала. А на фига? «Стольник» аванса она уже получила, а теперь, когда перед ней замаячила перспектива заполучить неизмеримо большую сумму, звонить было совсем ни к чему.
Они даже не подозревали, какая суматоха началась этим днём. Цыкалину позвонили возмущённые эвакуаторщики и высказали претензию, что в нужное время в нужном месте никто не появился. Будут ли им оплачивать не по их вине не выполненную работу?
Цыкалин, пообещав им денег, приказал всем троим «залечь на дно», после чего немедленно созвонился с Анной. Ничего не сказав ей о звонке эвакуаторщиков, он спросил, отзвонился ли ей Ганочкин. Та тут же позвонила Роману и узнала, что звонка Жанны он так и не дождался. Тогда Кречетова набрала номер зятя и услышала уведомление о том, что данный абонент находится вне зоны действия сети. Ей тут же стало ясно, что произошло что-то незапланированное. Её попытки дозвониться Жанне успехом не увенчались, о чём она и сообщила Цыкалину. После этого среди заговорщиков началась тихая паника.
Поскольку ни Одесская, ни Бархунов на звонки не отвечали, Цыкалин, не выдержав, начал звонить в главк угрозыска с заявлением о пропаже его «лучшего друга». Скорее всего, до конца он не доверял и Анне и поэтому спешил застолбить за собой право первого подавшего заявление: кто первый заявил, тот если и виноват, то не в полной мере.
Впрочем, об этом Гуров и Крячко узнали лишь вчера, прибыв с Жанной-Фаиной из Ростова-на-Дону. К счастью для Бархунова, Одесская-Ковыряшкина смогла припомнить несколько характерных примет заброшенного посёлка и место нахождения погреба.
Когда сотрудники местного райотдела подняли из сырой темноты Бархунова, который несколько дней провёл без еды и воды, он стонал и рыдал, как ребёнок. Жадно выпив бутылку воды, грязный и заросший щетиной, с ввалившимися глазами и впалыми щеками, он рухнул лицом в траву и, целуя землю, благодарил Бога за то, что смог остаться в живых…
В самом деле! Если бы Гурову, Крячко и Вольнову вовремя не удалось задержать Жанну, то – кто знает? – сообщила бы она о том, где именно находится Константин Бархунов, или нет? К тому же, сама точно не зная, как называется и где конкретно находится заброшенный посёлок и тот самый погреб?.. Ведь, случись, ушла бы она «за бугор» или погибла бы в перестрелке с Гребнем, вполне возможно, что вместо Константина однажды кто-то обнаружил бы только его скелет.
А уж сегодня-то что было! В присутствии всего коллектива главка Пётр Орлов объявил Гурову и Крячко благодарность от себя лично и от министерства. Получили они и обещанную премию, и по три дня выходных. Стас тут же помчался в аэропорт и улетел в Синяжье, чтобы увидеться там со своей шаманкой Верой и взглянуть на сына, который этим летом поступил в крупнейший сибирский университет. Льву одному пришлось отдуваться перед набежавшими репортёрами.
Ну, а сразу же после этого он рванул в Тверь. И вот он напротив дома, где в настоящее время проживает та, что когда-то не дождалась его из командировки, которая, возможно, стала матерью его ребёнка. Возможно, очень даже возможно…
Время приближалось к пяти. В какой-то момент, взглянув в сторону пятнадцатого дома, Лев невольно замер. У него вдруг непроизвольно перехватило дыхание и пересохло во рту.
Из первого подъезда вышла компания из нескольких человек. Первым шел крупный, коренастый гражданин, следом за которым появилась… Ирина! Гуров её узнал мгновенно. Как ему показалось, она почти не изменилась. Что-то сказав своему мужу, она оглянулась, и из подъезда тут же появилась двухместная детская коляска, которую осторожно скатил по ступенькам на тротуар рослый пригожий парень двадцати с лишним лет.
– Олег, вы там осторожнее! – Ирина погрозила пальцем.
– Спокойствие! – откликнулся парень. – Они даже не проснулись.
Хорошенькая, русоволосая особа – как можно было догадаться, жена Олега, что-то поправляла в недрах коляски. Последними вышли две девушки, скорее всего, учащиеся старших классов. Одна из них в руке держала большой пакет.
Окинув их взглядом, Ирина обеспокоенно спросила:
– А подарок не забыли?
– Ма, ну вот же он! – хором ответили девушки, показав пакет.
– Но и это ещё не всё! – молодым, сочным баском сообщил Олег. – Мы с батей приготовили ещё один сюрприз. Какой? Секрет! Бабуля с дедулей будут довольны.
«С батей…» – мысленно повторил Лев, внутренне ощутив горечь несбывшегося.
– Ну, всё, идёмте! Время уже шестой час! – нетерпеливо махнула рукой Ирина, и компания двинулась по тротуару.
Гуров не отрывал взгляда от Олега, пытаясь найти в нём явные приметы того, что он – его приблизительная копия того возраста. Да, как ни верти, между ними сходство есть. Лев медленно провёл по лицу ладонью. Значит, Олег уже женат, у него двое мальчишек… Тогда, получается, это могут быть его внуки? Впрочем… Возможно, он и ошибается. Например, этот же Свечнов Александр, нынешний муж Ирины, если присмотреться, отчасти похож на него, на Льва Гурова. Это и неудивительно – Ирине нравился именно такой тип мужчин. Так что, действительно ли Олег – его сын, знает только сама Ирина. Сомнения, сомнения…
Рассказывать об этом Марии? Наверное, не стоит. Мало ли, кто на кого похож? Тем более что женщины зачастую непредсказуемы. Сегодня у них – одно настроение, завтра – другое… Нет, пусть всё останется так, как есть.
Вздохнув, Гуров ещё раз взглянул вслед уходящей чужой семье. Что-то несильно сдавило сердце, в глазах защипало. Спешно запустив мотор, он включил передачу и направил машину в сторону Москвы…
